Источник волшебства - Страница 61

Демон завыл. Изгибаясь и меняя форму, он вытянул шею, метя землянину в лицо, – Дэвид видел летящие, сочащиеся ядом зубы, но не успевал уклониться. Успел Лийеман – его клинок вошел сейгу точно под нижнюю челюсть. Используя инерцию собственного движения, хрупкий юноша сумел столкнуть демона с места; он вогнал свой клинок в стену, пришпилив таким образом к ней сейга. Это сняло сейга с меча Дэвида – рассекая внутренние узлы гэемона, клинок вышел наружу. Дэвид немедленно нанес новый удар. Сейг еще пытался вырваться и ответить – Лийеман, не прикасаясь к собственному мечу, набросил на тварь сдерживающее заклятье. Так они и действовали: Лийеман давил тварь магией, Дэвид кромсал мечом. Через четверть минуты все было кончено.

Дэвид отпустил заклятье скорости и буквально свалился на пол. Он был выжат, опустошен. Лийеман чувствовал себя лучше – все-таки его природные способности к магии были значительно выше. Он тоже расплел ускоряющее заклятье, и, видя, в каком состоянии находится его товарищ, вытянул руку в направлении землянина и произнес:

– Свет Восстанавливает Силу, Избавляя Существо от Истощения.

Защитное поле не разбирается, какое заклинание накладывают на того, кого оно оберегает, – вредоносное или, наоборот, исцеляющее – оно одинаково блокирует любые воздействия извне. Поэтому в обычных условиях заклинание Лийемана просто бы рассеялось, но оболочка, поддерживаемая амулетом, была разрушена сейгом, и чарам ничто не воспрепятствовало коснуться того, на кого они были направлены. Дэвид почувствовал, как отступает слабость, и энергия вновь наполняет его тело. Он поднялся на ноги, благодарно кивнув дворянину.

«Истощение», «Ущерб», «Изъян», «Ослабление», «Лишение», «Избавление» – этот внушительный список производных имеет одна и та же Форма. Любопытно в заклятье Лийемана было то, что он воспользовался одной и той же Формой в двух разных вариациях, по сути «истощив истощение».

За поворотом они наткнулись на Идэль. Над ладонями принцессы висела какая-то боевая заклинательная конструкция – Идэль держала ее, готовясь в случае необходимости немедленно наполнить силой.

– Он мертв, – опережая вопрос, произнес Дэвид.

Идэль развеяла подготовленное заклятье и бросилась назад.

С первого взгляда становилось ясно, что троим пострадавшим помочь уже едва ли возможно. Далин мертв – ударом лапы сейг просто снес ему голову; души Яджи и Минкарда еще не расстались с телами, но готовились сделать это. Яджи, наполовину перешедшая обратно в человека, была страшно искалечена, а ее гэемон – перенасыщен демоническим ядом. Переломана половина костей в теле, сломан позвоночник, левая сторона лица зубами сейга превращена в кровавое месиво. Агония ее уже затихала. Минкард выглядел получше, и именно на его спасении Идэль и Дэвид сосредоточили свои усилия (Лийеман, первоклассный фехтовальщик, с легкостью жонглировавший боевыми заклятьями, оказался никудышным целителем). Они судорожно работали несколько минут – ничего не помогало. Яд уже полностью насытил его гэемон, и теперь энергетическое поле медленно, но верно распадалось. Гэемон истаивал, как тонкое полотно, попавшее в чан с кислотой, и любые попытки что-то сделать с ним приводили лишь к ускорению порчи. Настал момент, когда они поняли, что больше ничего предпринять не способны: заклятье Идэль удерживало душу Минкарда, но соединить ее с телом сейчас мог бы разве что тот, кто способен создать новый гэемон с нуля. Энергетическая связка, соединяющая сознание и тело, исчезла, здесь больше не было ничего, что они могли бы попытаться исцелить, – лишь два разных, независимых друг от друга объекта, один из которых был материальным, а другой нет, но никакого единства между ними более не существовало.

Дэвид устало поднялся на ноги. На щеках Идэль блестели слезы. Она убрала паутину – и нечто, похожее на сгущение мягкого, неяркого света, поднялось вверх и через несколько мгновений пропало. На секунду у Дэвида возникло чувство открытого пути. Он знал, что это за дорога и куда она ведет, и почему с того конца доносятся стенания и плач. Он был однажды в том мрачном царстве тьмы и теней…

Идэль перевела взгляд на Яджи. Как ни странно, та еще жила – агония растянулась.

– Вот так и узнаешь, кто тебе служит… – тихо произнесла принцесса, глядя на полупревратившуюся пантеру.

Они смотрели на нее, а она все сопротивлялась смерти. Это было странно – учитывая полученные повреждения и обилие яда. Но кажется, ее гэемон был более устойчивым… А потом Дэвид увидел то, чему сначала не смог поверить: сломанная лапа вытянулась и стала целой, обломки кости соединились… И вместе с тем – та часть гэемона пантеры, которая помогла телу восстановиться, иссохла и стала распадаться, будто враз утратив свою удивительную устойчивость к демоническому яду.

«Она пытается регенерировать, – подумал землянин. – Ну конечно… она ведь оборотень…» Дэвид и Идэль посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, одновременно бросились к Яджи. Они потратили без толку кучу времени и уже мысленно простились со всеми, а между тем Яджи была единственной, кого тут еще можно было попытаться спасти. В ней сейчас одновременно шли два процесса: яд демонов разлагал гэемон, но само энергетическое поле пыталось перестроиться таким образом, чтобы оживить умирающую. Однако, сил самой Яджи не хватало на то, чтобы избавиться от яда и восстановить тело. Срастались кости, останавливалась кровь, но эти маленькие победы мало что значили: демоническая отрава поражала саму регенерационную систему, и Яджи медленно проигрывала схватку со смертью. Очень быстро они поняли, что с ней, хотя и в замедленном виде, происходит тоже самое, что и с Минкардом: на девушке-пантере не было здорового места, яд целиком пропитал ее энергетику, и любая попытка помочь лишь ухудшала ситуацию. Обилие энергии, черпаемой Идэль из Кильбренийского Источника, не давало никаких преимуществ – сейчас, наоборот, требовались заклятья, насыщенные силой лишь в минимальной степени, очень «легкие», но сотворенные на таком уровне искусства, коим не обладали ни Дэвид, ни Идэль.